Казалось бы, зачем рассусоливать, возьми да уволься.
Но нет, я напишу еще один пост о своей работе.

Возможно, она максимально выгодна для меня.
Работа в режиме постоянного аврала, рутинные задачи, примерно ноль ответственности и ноль собственных решений.
Постоянная подавленность, постоянное нахождение на связи потому что в любой момент могут дернуть = постоянное напряжение.
Мой страх, что ничего не получится нормально (а и не получается, ведь работа на количество, а не на качество), а сразу следом за ним разрешение перфекционисту не делать что-то идеально. В режиме аврала идеально не получится. Все всё понимают. Все знают, что с организацией везде дерьмо.
Мои привычные паттерны здесь хорошо себя чувствуют, и еще и подкрепляются сверху.

Хочу другую работу. С большим заработком, с интересными задачами. Не хочу эту. Надо решать. Надо думать.

Эмоциональная депривация.

Хроники жизни человека, который стал более эмоционально устойчивым: плакать и не чувствовать себя так, как будто тебе въебали осиновый кол в сердце - это чудесно.

Питер не для меня.

Я вижу в нем красивый туристический город, кладезь для восторженных историков и любителей поэзии, для себя я здесь вижу только реки и каналы, возле которых люблю прогуливаться в более менее теплое время года.
Развитую доставку еды.

Разрываюсь между тем, чтобы уехать в нерезиновую и гулять там, и уехать на юга чтобы покупать фрукты на рынке.

Часть меня всё ещё хочет делать страдающий вид, курить и пить кофе на завтрак, чтобы кто-нибудь пришёл и решил за меня все мои проблемы. В которые я сам себя вогнал. Но не хочу об этом думать.

Смелость. Мне нужна смелость.

Совет "подумай о других", когда человек хочет умереть - самая ублюдская и эгоистичная хуйня, которую можно придумать.
Люди имеют право выбрать смерть.

Что останется после меня?

Знаешь, если бы я встретила тебя и ты бы снова сказал что-то, что заставило бы меня почувствовать ничтожной, я бы сделала всё, чтобы превратить тебя в отбивную.

И даже если бы после этого мне бы пришлось всю жизнь скитаться по судам и выплачивать тебе или твоей семье компенсацию за ущерб, я бы ни о чем не жалела. До конца своих дней, не жалела бы ни об одном ударе. Ни об одном.

Смерть не являлась моей мотивацией к действию.
Умираешь и всё, что тут поделаешь. Возможно, в моей голове это довольно абстрактное и далекое от меня понятие, ведь мне только 23. До естественных причин смерти мне еще жить и жить.
Но на днях я задалась вопросом, как скоро родные и друзья узнают, что я умерла?
Может, недели через две?
Опознание трупа, связь с бабушкой. В целом, это всё. Похороны, поминки. Мои друзья узнают через месяц, или позже. Или для них я просто пропаду, ведь доступа к моему телефону у них не будет, бабушка не станет с этим разбираться, да и с моими друзьями она незнакома.
Если это случится позже, то учитывая мой образ жизни, я не знаю, когда кто-то спохватится, что мои записи исчезли из ленты.
Я сама отгораживалась от людей долгое время.

Возможно, мое отношение к смерти отличается от большинства.
Я росла с прабабушкой, которая постоянно откладывала на похороны. Моя бабушка просто… моя бабушка. Я
жила со знанием, что мои близкие умрут гораздо раньше, чем родители моих друзей.
Что я гораздо раньше останусь одна. Что мне мне нужно стать более самостоятельной, чем раньше, тем лучше.
И при этом, я отвергала эту мысль. Словно, я хуже других из-за этого.
Вместо родителей бабушка. Статус социальной сироты.

Я больше боюсь, что меня покинут, чем что я умру. Если уж выбирать.

Бытие слабым человеком ничему меня не научило.

Страшнострашнострашнострашнострашнострашнострашнострашнострашнострашносукастрашно.

Ошибками я закрываю потребность в движении, в веселье.
Едой я закрываю потребность в отношениях?